Шли дни, в институт я ходила от случая к случаю. А между тем в армию тоже не брали. Мне нравилось являться в аудиторию к 3-4-му часу свежей, румяной с улицы, беззаботной, веселой. Девчата за эти три часа занятий в подвале синели и с завистью смотрели на нас, будущих фронтовиков. Хоть это-то меня успокаивало, заглушало немного бешеную зависть – я так хотела учиться!
<…> Часто бывали в госпитале. 19-е, воскресенье, теплый весенний день. Я впервые надела летнее пальто и пошла к Зое. Там я услышала, что девчата «годны», уже пришли повестки, помрачнел день…
Уговорила Зою идти домой. Бегу к дому с замирающим сердцем. Повестки еще нет. Только вошла – несут. «Завтра являться». Вошла в комнату, легла на кушетку и немного поплакала. Услышала мамочкины шаги. Подошла к окну и высунулась в фортку. Лицо обдуло ветерком, и все в порядке.
Пошла в госпиталь. Там у меня несколько книг. Ребята удивлялись, сердечно прощались. <…> Дома уже ждали. Мамочка пекла. Разговаривали, советовались, что взять на дорогу. Потом легла спать. Подумала, что сплю дома последний раз и тотчас же уснула. И не догадывалась тогда, что больше трех лет не буду я спать на своей узкой, жестковатой кроватке. И сколько раз за эти три года буду совсем не спать или спать кое-как.